| ПАВ6509 | Дата: Четверг, 15.03.2012, 03:17 | Сообщение # 1 |
 Коллекционер -3
Группа: Администраторы
Сообщений: 297
Статус: Offline
| Был такой русский офицер, полковник (генерал-майор 1919), представитель прогерманского течения в белом движении в Прибалтике.У него грузинские корни, он потомок уссурийских казаков. Павел Бермондт до сентября 1919 года именовал себя Бермондтом, в октябре он уже стал Аваловым-Бермондтом, а с ноября — князем Аваловым-Бермондтом.
Отношение к Бермондту-Авалову (или наоборот) в советской и эмигрантской историографии резко отрицательное. Вероятно из-за того, что он пошел на союз с немцами (недавними врагами), в то время когда большинство руководителей Белой армии ставило на Антанту. Его обвиняли в провале похода Юденича на Петроград, в авантюризме и самозванстве. Согласно другой точки зрения действия Бермондта могли привести к победе Белого дела, если бы его лидеры оказались более дальновидными и согласились с предложениями Бермондта опереться в войне с большевизмом на немецкие военно-политические круги.
На фото в Бермондт в бурке в первом ряду. Но полковник (иногда его называют генералом) был лихой. Семь раз ранен, награждён, помимо Георгиевских крестов, орденом Св. Анны 4-й степени (аннинским оружием с надписью «За храбрость»).
В августе 1918 года стал начальником вербовочного пункта и контрразведки Южной армии в Киеве. Зимой 1918 г. оборонял Киев от петлюровцев, которые после захвата власти заключили Бермондта в тюрьму. В числе других русских офицеров был эвакуирован в Германию при оставлении германской армией Украины.
В апреле 1919 в лагере для военнопленных в г. Зальцведеле сформировал из русских и немецких добровольцев партизанский отряд, выступивший против красных в союзе с немецкими добровольческими формированиями. Немецким добровольцам образовавшимся латышским правительством и крупными немецкими землевладельцами были обещаны земли в Курляндии. Велась вербовка русских добровольцев из числа военнопленных, находившихся в Германии.
На фото П. Р. Бермондт и фон дер Гольц.
В июле 1919 прибыл из Германии в Митаву, где шло формирование отряда и которая стала впоследствии базой для «Западной Добровольческой армии». Бермондт дал своему отряду название «Отряд имени графа Келлера». Формально Либавский (Ливенский) отряд, отряд Бермондта (имени графа Келлера) и отряд полковника Вырголича объединились в один Западный корпус Северо-Западной армии под общим командованием князя Ливена, но реально Бермондт проводил независимую политику, неохотно подчиняясь Ливену.
9 июля было получено от генерала Юденича приказание прибыть на соединение с Северо-Западной армией на нарвский фронт, поддержаное англичанами. В отсутствие тяжело раненого князя Ливена по распоряжению английского генерала Гофа 1-й и 3-й батальоны Ливенского отряда были поспешно погружены на английский транспорт и отправлены в Ревель и Нарву.
Полковники Бермондт и Вырголич отказались исполнить приказание Юденича перейти на Нарвский фронт, так как формирование их отрядов ещё не было завершено. Кроме этого формального объяснения существовало и иное — Авалов считал, что его корпус не должен покидать пределов Латвии, а оставаться в ней в качестве «действительной русской военной силы» и свою армию он рассматривал как равную, а не подчиняющуюся Северо-Западной армии.
9 июля 1919г. было получено от генерала Юденича приказание прибыть на соединение с Северо-Западной армией на нарвский фронт, поддержаное англичанами. В отсутствие тяжело раненого князя Ливена по распоряжению английского генерала Гофа 1-й и 3-й батальоны Ливенского отряда были поспешно погружены на английский транспорт и отправлены в Ревель и Нарву.
Полковники Бермондт и Вырголич отказались исполнить приказание Юденича перейти на Нарвский фронт, так как формирование их отрядов ещё не было завершено. Кроме этого формального объяснения существовало и иное — Авалов считал, что его корпус не должен покидать пределов Латвии, а оставаться в ней в качестве «действительной русской военной силы» и свою армию он рассматривал как равную, а не подчиняющуюся Северо-Западной армии.
Выпускал свои деньги, опирающиеся на немецкую марку. Кредит на содержание корпуса был получен Аваловым от немецкого же банка «Морган и Ко» — 300 млн марок. Тогда же (в конце августа) было сформировано про-немецкое Западно-русское правительство, которое должно было, по задумке немцев, проводить нужную им политику, в случае захвата Аваловым власти в Прибалтике. Независимость Латвии Авалов и ЗРП не признавали, считая что Латвия должна остаться в составе России и получить «внутреннюю автономию».
 
20 сентября Авалов объявил «народу Латвии» о том что он является «представителем русской государственной власти» и принятии на себя всей полноты власти в Прибалтике, игнорируя тем самым факт латвийского суверенитета и существования латвийских органов власти. В тот момент в корпусе Авалова, который стал наименоваться «Русская Западная добровольческая армия», находилось около 50 000 человек.
В то время это была очень приличная сила. Напомню, что позже, Корнилов всего с 5000 штыков, практически дошел до Москвы.
На фото части армии с флагом Западной добровольческой армии.
26 августа 1919 года в Риге прошло совещание, инициированное английским военным представителем Ф. Д. Марчем, в котором приняли участие представители всех антибольшевистких сил региона: Северо-Западной армии, Западной русской армии, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши. На совещании было принято решение начать совместное наступление на Советы 15 сентября. Причём армия Авалова получала задачу наступать на Двинск — Великие Луки — Бологое для перереза Николаевской железной дороги. Последующие события показали, что сроки наступления были сдвинуты, да и наступление было не совместным, но так как инициатива совместных действий исходила от англичан, а Авалов был тесно связан с немцами, то изначально возникали опасения, что Авалов в таком наступлении принимать участия не будет.
ЗДА вступила в открытое противостояние с правительством Латвии, выдвинув 6 октября ультимативное требование пропустить её через территорию Латвии на «большевистский фронт», и начав продвижение от Митавы в сторону Двинска. Правительство Латвии ответило отказом. Состоялись первые вооружённые столкновения передовых частей ЗДА (надо полагать немецких) и латвийских войск. 7 октября силы Бермондта двинулись на Ригу, обвиняя латышскую армию в вооружённых провокациях против ЗДА. 8 октября войска вышли к Риге, которую никто не защищал кроме слабых отрядов самообороны. На город было сброшено с аэропланов несколько бомб и прокламации на русском языке, в которых латышам предлагалось «подчиниться власти полковника Бермондта, чтобы быть присоединёнными к великой и могучей России».
9 октября предместья Риги были заняты частями Авалова, но вместо того, что бы развить успех, он 10 октября предложил правительству Латвии заключить с ним перемирие. Тем временем к Риге были подтянуты регулярные армейские части, а также, по зову латвийского правительства, к ней подошли эстонские части, в том числе 4 бронепоезда, и на рейд Риги прибыла английская эскадра, принявшаяся непрестанно обстреливать позиции ЗДА из своих орудий.
А когда части армии Авалова всё же начали переправу через Двину, командиры немецких формирований потребовали немедленно прекратить переправу.
Все эти события происходили именно в тот момент, когда армия Юденича устремилась на Петроград, надеясь, что обещания помощи от союзников по антибольшевисткой борьбе будут выполнены — от английской эскадры на море (по захвату береговых фортов Финского залива, уничтожению Красного Балтфлота и Кронштадта) и эстонцев на суше.
К 16 октября наступление армии Авалова на Ригу было остановлено. К утру 11 ноября части Бермондта были выбиты из левобережной части Риги. 18 ноября командование Западной русской армии принял на себя прибывший из Германии генерал-лейтенант Эбергардт, однако отступление продолжалось. К середине декабря русско-германская армия Авалова была впущена в Германию. Там она ещё некоторое время сохраняла своё значение, как военная единица.
Кроме отвлечения военных сил антибольшевисткого фронта от Петрограда, действия Авалова имели далеко идущие политические последствия, несомненно повлиявшие на судьбу всего Белого дела в Северо-Западной области. Правительственная газета Эстонии «Ваба Маа» в те дни писала:
Планы Бермондта ясны — усмирить мятежную Латвию и присоединить её к великой России. За Латвией настанет очередь и Эстонии … Нет сомнения, что Бермондт действует в полном согласии с Колчаком и Деникиным.
Газета эстонских социал-демократов выразилась ещё яснее в плане эстонской помощи Юденичу:
Весьма возможно, что Юденич и Бермондт — люди одной и той же идеи, но каждый из них стремится к ней разными путями. И если мы теперь не хотим участвовать в походе Юденича на Петроград, то пусть он в этом винит не нас, а Бермондта…
Крест ЗДА. Акция Авалова могла насторожить и англичан, стремящихся в своей конечной политике к расчленению России и поэтому так любовно пестовавших молодые прибалтийские государственности.
Есть мнение, что Авалов с его военной акцией в Латвии под лозунгом о «Единой и Неделимой России» стал жертвой германской интриги, направленной на усиление про-германских и на ослабление английских позиций в Прибалтике. Немцы понимали, что если бы Юденичу удалось занять Петроград, то позиции Англии в регионе усилились многократно.
По окончании кампании в Прибалтике князь Бермондт-Авалов продолжал в Германии деятельность по подготовке нового выступления против большевиков.
В начале 30-х годов им было создано Российское Национал-социалистическое движение, выступавшее вместе с немецкими националистическими союзами (в большинстве возглавляли их, кстати, немецкие офицеры, служившие под знамёнами Западной добровольческой армии). В 1933 году положение РОНД осложнилось — все политические организации правого спектра были распущены (с арестом или высылкой лидеров) или «добровольно» инкорпорированы в НСДАП. В 1934 г. был арестован и Бермондт-Авалов.
В 1936 году после полуторагодового заключения в концлагере в сопровождении русских и немецких соратников князь Бермондт-Авалов переехал в Белград. Но и здесь положение русских эмигрантов осложнялось. В связи с напряжённой обстановкой незадолго до вторжения в Югославию германских войск П. М. Бермондт-Авалов вынужден был уехать в США. За океаном политикой он больше не занимался, в эмигрантских организациях не состоял. Умер в Нью-Йорке в 1974 году на 90-м году жизни.
Теперь подробнее про деньги. В своих мемуарах «В борьбе с большевиками» (Глюкштадт и Гамбург, 1925 г.) бывший главнокомандующий писал: «Денег было мало. Мои обращения к германской индустрии через заведующего финансовым отделом барона Энгельгардта, председателя Совета управления графа Палена, наконец, личные переговоры графа фон дер Гольца об оказании денежной поддержки успеха не имели. Силой обстоятельств я, таким образом, был поставлен в необходимость выпускать денежные знаки под обеспечение имущественного достояния армии. Барону Энгельгардту, однако, удалось получить 3 500 000 марок, из которых мной и выплачивалось жалованье германским солдатам, так как мои деньги, не котировавшиеся на Берлинской бирже, не могли быть посылаемы солдатами их семьям».
Все финансовые документы имели подпись не Бермондта, а Авалова-Бермондта.
В отношении денег, которые были выпущены Бермондтом-Аваловым, были найдены достаточно подробные архивные материалы.
Итак, 24 октября 1919 года в Митаве было дано объявление правительства о том, что в соответствии с приказом главнокомандующего Западной Добровольческой армией выпускаются денежные знаки этой армии на сумму 10 000 000 марок достоинством в 1, 5, 10 и 50 марок. Новые денежные знаки должны были иметь хождение наравне с германскими оккупационными ост-марками, ранее выпущенными в Ковно (Каунасе). Однако курс их был объявлен в 2 раза ниже последних — 2 марки Западной армии равнялись 1 ост-марке. Кроме того, право обмена этих денег на ост-марки предоставлялось только ограниченной группе лиц, а именно: всем находившимся на службе в Западной армии, уходившим в отпуск или посылавшим деньги своим семьям; уезжавшим за границу; торговцам, покупавшим за границей товары.
Из этого перечня следует, что выпущенные деньги предназначались главным образом для обращения среди немецких военнослужащих и лиц, снабжавших их товарами. Кроме того, указывалось, что денежные знаки обеспечивались всем казенным имуществом, находящимся на занятой территории.
Для того чтобы латвийское население принимало новые деньги, было обещано отпускать дрова и лесные материалы лишь тем местным жителям, кто будет расплачиваться этими деньгами. Однако и эти льготы, по мнению командования армии, не могли служить гарантом нормального хождения таких «поделок», поэтому население сразу же было уведомлено о суровых мерах наказания за нарушение правил хождения армейских денег. В соответствии с приказом главнокомандующего, «лица, отказавшиеся принимать денежные знаки Западной Добровольческой армии или принимающие их по низшему курсу, подвергаются денежному штрафу до 1000 царских рублей, или тюремному заключению до 6 месяцев, или обоим наказаниям вместе».
Таким образом, командование армии устанавливало штраф, выраженный не в армейских марках и даже не в оккупационных ост-марках, имевших хождение в Латвии, а в царских рублях. Этих денег в обороте было очень мало — население прятало их в «кубышки». К тому же их курс в Латвии всегда был выше немецких марок. Поэтому наказание за нарушение установленных правил хождения армейских марок было невероятно строгим.
Совсем строго предусматривалось наказание «за злостную агитацию против армейских денег» — предание военному суду.
На купюрах денежных знаков в 1, 5 и 10 марок с датой выпуска «10 октября 1919 года» стоит подпись полковника Бермондта-Авалова в качестве командующего армией, а объявление, опубликованное 24 октября этого же года, было подписано им уже в качестве главнокомандующего; за этот же короткий срок он сумел получить и новое звание, сменив погоны полковника на генеральские.
Известно, что рисунки денежных знаков периода Гражданской войны часто в той или иной мере отражали идеологию правительств или каких-либо групп, их выпускавших. На денежных знаках Бермондта-Авалова это видно особенно отчетливо. На них осуществлено совмещение российской монархической и религиозной символики с почетным военным орденом Германии — «Железным крестом».
Кроме того, в соответствии с особенностью и структурой армии денежные знаки имели надписи на двух языках.
Постановлением правительства предусматривалась одновременная эмиссия денежных знаков всех четырех достоинств. Однако, исходя из сравнения текстового и художественного их оформления, можно достаточно уверенно утверждать, что купюра в 50 марок выпускалась отдельно от серии знаков меньших достоинств. Это подтверждается, например, тем, что на знаках от 1 до 10 марок проставлена дата их выпуска, а на купюре в 50 марок эта дата отсутствует.
По всем параметрам материально-финансового обеспечения 50-марочной купюре отдавалось большее предпочтение, чем остальным выпущенным знакам. И все же главное не в этом. Орнаментика этой купюры такова, что здесь, в отличие от остальных знаков, немецкая символика занимает главенствующее положение по сравнению с русскими и православными символами: на рисунке «Железный крест» расположен выше герба России, а теневые изображения православных крестов не введены в орнамент.
У меня в коллекции есть все боны которые выпустил полковник и которые ходили в его армии.
А вот интересная ошибка на 50 марках.
В надписи "Временный разменный знакЪ" вместо знакЪ написано знакЗ
Были на его бонах и другие "опечатки" в текстах. "госуЛарственным; запаЛною; Лоброворческую; "i" вместо "1", октяОря вместо октября. Торопились... Родина была в смертельной опасности...
Информация и фото (С) с Википедии, сайтов Бонистика Клуб, (ЖЖ) p_n_z_8_8 и других мест интернета.
Заработать все деньги невозможно, зато их можно собрать в коллекцию
|
| |
| |
